Григорий Ярыгин кандидат политических наук, доцент кафедры американских исследований СПбГУ

В 2016 году влияние России стало одним из значимых факторов президентской кампании США наряду с такими аспектами, как экономическая ситуация в США, религия, иммиграция, вопросы свободного владения оружием и т.д. Россия потеснила Китай и Израиль, традиционно активно присутствующие в предвыборной риторике кандидатов на пост президента страны.

Однако в условиях ограниченных торгово-экономических связей США и России, понижения уровня взаимного доверия и политического сотрудничества, преимущественной ориентации американского избирателя на вопросы внутренней политики, повышенное внимание к России со стороны кандидатов в президенты США представляется неестественным. Необходимо отметить, что российское направление предвыборной кампании активно отрабатывают два кандидата: Хилари Клинтон, кандидат демократической партии, и Дональд Трамп, кандидат республиканской партии. Другие основные кандидаты уделяют опосредованное внимание этому сюжету в своих кампаниях. Так, Гэри Джонсон, представитель либертарианской партии, обращается к российской тематике, хоть и ярко, но эпизодически. Джил Стайн, кандидат Партии зеленых, уделяет внимание России в основном в контексте развития международного сотрудничества. До начала предвыборной кампании она часто положительно высказывалась как в целом о Российской Федерации, так и президенте России и министре иностранных дел.

Создается впечатление, что сегодня элита США снова ищет или формирует внешнюю угрозу, чтобы переключить на нее внимание избирателей от внутренних неразрешимых на данный момент проблем. В таких условиях и Хилари Клинтон, и Дональд Трамп в победе на президентских выборах на определенном этапе сделали ставку на Россию. Оба кандидата вынужденно убеждены, что с помощью российского фактора смогут победить в избирательной кампании. Клинтон — активно критикуя Россию и поддерживая образ врага для США, Трамп — одобряя прагматичность президента России и обещая сделать государство-соперника страной-партнером. Позиция Трампа последовательна в отношении президента Путина, которому Дональд Трамп откровенно симпатизирует, и не последовательна в отношении России в целом: обещания и призывы снять с России санкции и начать с ней переговоры сменяются размышлениями о возможности сбивать российские самолеты.

Проводниками российской риторики (обычно негативной) в предвыборную кампанию в США 2016 году преимущественно являются такие СМИ, как The Washington Post, The New York Times, в меньшей степени The Wall Street Journal и The National Interest. Важно отметить, что есть американские издания, которые часто проявляют объективность в освещении роли России в международных делах. Таким изданием является The Nation.

Со временем для американского электората позиции кандидатов на этом поле образно определились: Клинтон представляется антироссийским кандидатом, Трамп – пророссийским. Однако Россия получила особую значимость в предвыборной кампании, как ни странно, благодаря Хилари Клинтон. Именно Клинтон отличается агрессивной риторикой в отношении России несмотря на свое стремление в прошлом перезагрузить отношения с РФ и начать их восстановление. Трамп же, скорее, реагирует на антироссийскую риторику Клинтон. Клинтон действует на опережение, осуждая Россию, не давая возможности республиканцам атаковать ее за то, что имеющийся формат отношений по стечению обстоятельств сложился в период демократической администрации.

Сферы проявления российского фактора. Реальность российской угрозы

Образ российской угрозы эксплуатируется и в сфере внешней политики, и, что наиболее важно, в сфере внутренней политики. В обеих сферах Россия представляется в упрощенном, доступном для обычного избирателя виде.

Во внешнеполитической сфере для России применяется образ агрессора, ставящего под сомнение международный авторитет США, объектами критики становится политика в отношении Сирии и Украины, личность президента России, права меньшинств и т.п.

Во внутренней политике разыгрывается карта киберугрозы, исходящей от России. Необходимо отметить, что обеспечение кибербезопасности стало именно тем полем, на котором Россия на определенное время затмила Китай, традиционно обвиняемый США в кибератаках на серверы государственных и частных структур. Но электорат США ориентирован в большей степени на вопросы внутренней политики, чем на аспекты международного сотрудничества. Поэтому для поддержания градуса российской опасности киберугрозу, исходящую от нее, необходимо персонифицировать, необходимо связать ее с каждым избирателем.

На настоящем этапе предвыборной кампании внимание избирателей привлекают к потенциальной возможности хакеров (обязательно российских) взломать системы голосования в разных штатах и скорректировать результаты голосования, таким образом изменить голосование отдельных избирателей. Доля истины в таком утверждении есть. Теоретически это возможно. Более 40 штатов уже давно применяют для голосования электронные терминалы. Электронные машины для голосования очень разнообразны и производятся различными кампаниями. Единых национальных стандартов для таких аппаратов не существует. Но есть одна общая черта – подавляющее большинство машин для голосования, которые будут применяться на этих выборах, устарело. Они были введены в оборот после скандалов с пересчетом голосов на выборах президента в 2000 году. Таким образом, защитное программное обеспечение, как и само программное обеспечение, установленное на таких терминалах для голосования, морально и технически устарело. Осуществить вмешательство в работу таких терминалов, вероятно, не составляет труда.

Но и новые электронные машины для голосования в глазах избирателей не обеспечивают полной защиты от взлома. Такое вмешательство может быть осуществлено как в момент голосования и подсчета результатов, так еще до начала голосования, в момент производства или установки машин на избирательных участках. Децентрализация избирательной системы США (в каждом штате США используется собственная система для голосования, таким образом, в США существует 51 система для голосования) не предотвращает кибервторжения, так как все системы атаковать необходимости нет. Все внимание хакеров достаточно сосредоточить на неопределившихся/колеблющихся штатах (swing states), корректируя результаты в них. Убежденность Хиллари Клинтон в том, что именно российские хакеры, и никакие другие, планируют воспользоваться уязвимостью американской системы для голосования, принимается и транслируется избирателю как аксиома.

Уязвимость системы для голосования для киберугроз резервируется кандидатами как потенциальное объяснение проигрышу на выборах. Хилари Клинтон апеллирует к российской киберугрозе, Дональд Трамп просто на протяжении всей кампании волнуется за надежность машин для голосования и опасается американских хакеров, предпочитающих кандидата демократа.

Некоторые американские журналисты пытались искать российский след и в связи с состоянием здоровья Хилари Клинтон. Однако такие версии продержались в новостном поле чуть более суток.

Критикуя Россию, Хиллари Клинтон не только фиксирует свои позиции, но и атакует Дональда Трампа, формируя в умах избирателей логическую последовательность ассоциаций: симпатизируешь Трампу, симпатизируешь России.

Отношение России к предвыборной риторике в США

Россия через различные властные (президент, депутаты Федерального собрания) и общественные (СМИ, академическое сообщество) институты транслирует намерение взаимодействовать с любым избранным демократическим или республиканским президентом и Конгрессом. К предвыборной кампании необходимо относиться сдержанно. Российская риторика на данном историко-политическом этапе развития США многофакторна. Кандидатам в президенты приходится ориентироваться по меньшей мере на следующие группы интересов: избиратели, конгресс, финансовые и промышленные элиты.

Например, Конгресс, контролируемый республиканцами, не воспримет примирительный характер российского направления предвыборной кампании демократического кандидата, поэтому Клинтон неизбежно приходится занимать агрессивную позицию по отношению к России. В тоже время Конгресс не обрушивается с критикой за условно пророссийские выступления на республиканского кандидата Дональда Трампа, хотя все еще дистанцируется от него. В тех же случаях, когда такая критика проявляется, обычно ее источником становится сенатор Джон Маккейн, Трамп отвечает, что, говоря о президенте России, он не поддерживает его, а противопоставляет президенту Обаме.

Вместе с тем, масла в огонь российского измерения предвыборной кампании в США подливает сдержанная российская позиция, например, в отношении организованных утечек информации – взломов почтовых серверов демократической партии, ВАДА и т.п. Эта позиция может быть резюмирована следующим образом: «Россия не имеет к этому отношения, однако граждане США имеют право знать, что происходит на самом деле». Такой тезис сложно ставить под сомнение, но и соглашаться с ним кандидатам нельзя. Это вновь провоцирует кандидатов на жесткую критику в отношении России.

Какой кандидат более приемлем для России

Ни один из кандидатов не является оптимальным для России. Хиллари Клинтон позиционирует себя в качестве ястреба во внешней политике, однако едва ли ей удастся еще больше осложнить отношения с Россией. Она является системным политиком, не замеченным в импровизации как во внутренней, так и внешней политике. С этой точки зрения она во многом предсказуема (взглядах, связях, подборе советников и т.п.), что облегчит работу с ней.

Дональд Трамп, не являющийся системным политиком (вообще не являющийся политиком), хоть и озвучивает часто пророссийские идеи, не сможет их оперативно реализовать. В краткосрочной перспективе именно сложившаяся в США система принятия решения, промышленные и финансовые элиты, бюрократический аппарат не позволят произвести радикальную смену внешнеполитического курса США. Если Трамп вообще решит вспомнить о своих предвыборных обещаниях. Некоторые из них, касающиеся ряда вопросов иммиграции, религии и гендерного равенства, он точно предпочтет забыть.

Таким образом, Россия столкнется с необходимостью сотрудничать либо с предсказуемым, но недружественным президентом, либо невраждебным, но и непредсказуемым.