Губернатор Петербурга Георгий Полтавченко накануне предложил ужесточить наказания за незаконную предпринимательскую деятельность у метро и в переходах. Продажа домашних носков или солений на улице теперь может обернуться минимальным штрафом в 4 тыс. рублей вместо 1 тыс. ранее. Корреспондент «Агентства Бизнес Новостей» заехал на некоторые станции метро и пообщался с местными торговцами.

«Я не понимаю, почему гоняют пенсионеров»

Сразу же на выходе из метро «Озерки» можно встретить невысокую старушку с несколькими платками в руках. Издалека можно подумать, что она просто куда-то медленно идет по своим делам, но она старается продать эти платки всем, кто проходит мимо. Старушку зовут Маланья — она сразу же поясняет, что родилась в деревне, и почему-то извиняется за свое необычное имя.

«Пенсия маленькая, всего шесть тысяч. За пять тысяч работаю в торговом центре, метелкой машу», — так она объясняет, почему пришлось выйти на улицу. Платки Маланье отдают в одной из точек ТЦ, у метро она их продает на 50-100 рублей дешевле. «Хожу понемногу там, где люди, а то эти «омоновцы» гоняют постоянно», — говорит она, кивая на метро. Говорит, что штраф ей пока что не выписывали, но полиция постоянно рекомендует не попадаться на глаза.

На «Озерках» Маланья бывает нечасто, но приезжает сюда не только из-за прибыли. «Сама я на «Пионерской» живу, здесь людей больше. […] Чем-то заниматься надо, а то чего, приду домой, а там делать нечего», — сокрушается она. Другой работы найти не получается, так что пенсионерке приходится выходить на улицу. В сложившейся ситуации она уже никого не винит, за маленькую пенсию в том числе — говорит, привыкли.

«Пенсионеров очень много стало выходить», — подтверждает молодо выглядящая продавщица лотерейных билетов из импровизированного киоска на «рыночной» площади неподалеку. Она не называет своего имени и не стесняется называть деятельность окружающих «незаконной торговлей». Другого выхода у стариков нет, говорит продавщица, пенсия маленькая, а жить на что-то надо. «Я вообще не понимаю, чего гоняют пенсионеров вон оттуда», — негодует она, показывая в сторону вестибюля метрополитена, — «Приносят свое, никому не мешают».

Местная полиция закон чтет, но не зверствует, добавляет женщина. «Приходят утром, раскладываются, торгуют, потом приходит постовой и всех гоняет», — объясняет она взаимоотношения с правоохранительными органами. Вообще, по её словам, в последнее время на площади появился порядок, а раньше был «абсолютный хаос». Некоторое время назад желающих поторговать поубавилось, но сейчас приходят новые люди, замечает она.

Сама продавщица, оказывается, учитель младших классов по образованию. «По специальности сейчас нигде не устроиться, да и растеряла я квалификацию, надо восстанавливать […] Не от хорошей жизни здесь стоим», — поясняет продавщица. Лотерейные билеты помогают как-то выживать самой, к тому же, потребность в них сейчас возросла, говорит она. По её словам, чаще всего приходят люди в возрасте и пенсионеры, они берут билеты ради надежды — мол, мелочь, а тоже приятно. Во время разговора удачу попытали два человека, решил попробовать и я. Увы, билет за 10 рублей удачи не принес. «Ничего, попробуете в следующий раз», — успокоила меня дама из палатки.

«Откуда здесь может что-то измениться»

На «Старой Деревне», где обычно собираются толпы лавочников, утром во вторник необычно тихо. Из общего спокойствия «выпадает» машина, с борта которой два накачанных парня продают фрукты. «Они там всегда стоят», — поясняет Евгения Андреевна, торгующая шерстяными вещами в некотором отдалении от метро.

Пенсионерка работает на улице уже с апреля, с утра и до четырех-пяти вечера. На такой шаг она тоже решилась «не от хорошей жизни». Пенсии хватает на квартиру, но, например, качественные лекарства приобрести уже сложнее, жалеет она. «Сама я инженер-конструктор, все глаза на этой работе посадила. Приходится вот на торговлю переходить», — говорит пенсионерка.

Про закон, запрещающий торговлю в неположенных местах, пенсионерка знает, но не слишком об этом беспокоится. С полицией конфликтуют исключительно те, кто ставит прилавки прямо около вестибюля, говорит она. «Есть тут у нас одна такая, садится у метро, её выгоняют, а она снова приходит», — присоединяется к разговору Мария Ананьевна, которая рядом продает свои домашние заготовки. «Нам место показали, где можно, сказали сидеть здесь, мы и сидим», — говорит она.

Каких-то больших изменений в количестве или составе местных торговцев ни одна из пенсионерок не замечают. Приходят примерно одни и те же люди, говорят они. «Ну откуда здесь может что-то измениться», — удивляются женщины. «Разве что кто-то умрет, все-таки немолодые, так потом новые придут», — немного мрачно шутят они.

«Вот твоя мама без работы останется, куда пойдет?»

Дорога от метро «Черная речка» к остановкам на улице Савушкина традиционно является стихийным рынком. Здесь продается все — от пакетов до еды и одежды. Однако, продавцы у больших прилавков внезапно оказались весьма осторожными и общаться с корреспондентом АБН отказались наотрез. Пара женщин в возрасте с набором домашних заготовок все-таки согласилась пообщаться, но представляться они отказались — мол, «за именами вам туда, где милиция сидит».

Сама по себе торговля идет не лучшим образом, приходится долго сидеть, жалеют пенсионерки. По их мнению, с деньгами теперь у всех «сложно», да и многие предпочитают ходить в магазины. «Видите, очереди нет. Посидим и домой пойдем», — говорят они. Правда, сразу же после этих слов к женщинам подошел покупатель и попросил «чего-нибудь закусить». Несмотря на протесты своего друга, он все же ушел с банкой огурцов, сторговав её до 80 рублей.

«Пенсионерам с домашним можно стоять, так вот нам говорят, но кто его знает», — так они объясняют, почему полиция не прогоняет их с улицы. Правда, приходят они сюда нечасто, как только появляются «излишки», которые можно продать. «За лето наготовили, что сделали, что дальше? Пенсия маленькая, надо зарабатывать как-то», — говорят они. От государства каждая из них получает около 10 тыс. рублей, причем немаленькая часть уходит на квартплату. «А то у нас никто ничего не знает. Все прекрасно знают [размеры пенсий]. От хорошей жизни что ли стоим? Иначе лежали бы на диване на заслуженном отдыхе», — говорят они.

Законы можно ужесточать как угодно, но уличные прилавки и такие пенсионерки все рано останется живее всех живых, заявила в итоге женщина, продающая шапками около метро «Пионерская» (она также отказалась называть свое имя). «Торговать не стали больше, даже меньше. Денег у людей не осталось, не берут ничего, экономят. Но выходить [продавать] все равно будут», считает она. На вопрос «почему?» продавщица ответила: «Кризис в стране. Вот твоя мама без работы останется, куда пойдет? Так же, торговать. И все так будут делать».

Кажется, этой фразой она высказала единую идею всех уличных продавцов сразу.

Андрей Фролов / АБН