На этой неделе первый вице-премьер России Игорь Шувалов заявил, что правительство готово к либерализации экономики. В том числе, кабмин собирается взять на заметку сценарий, который предлагает экс-министр экономики Евгений Ясин. Этот сценарий подразумевает кардинальную смену курса — ориентацию на независимые суды и верховенство права. Ясин рассказал «Агентству Бизнес Новостей» о том, почему властям так трудно «пойти на попятную» в отношениях с бизнесом и насколько экономический курс в стране зависит от курса внешнеполитического.
фото с сайта gazeta.ru
Как Вы думаете, недавнее заявление Шувалова, которое он сделал на конференции в ВШЭ, имеет под собой какую-то основу? Ждать ли нам реальных действий?
Я, в общем-то, склонен верить Шувалову. Думаю, он не стал бы говорить об этом в Высшей школе экономики, если бы не было у него каких-то более серьезных оснований, чем его собственное мнение. Поэтому я верю, что какие-то изменения будут. Но, думаю, эти изменения будут происходить при взаимном сопротивлении двух сторон. Одна, условно говоря, либеральная партия, будет бороться за эти либеральные изменения — в экономике, по крайней мере. С другой стороны будет консервативная партия, спецслужбы, какие-то другие части администрации, правящей элиты, которые будут [либерализации] сопротивляться. Как будут разворачиваться события в течение этого времени – так, как говорил Шувалов или так, как думают другие представители этой элиты – не знаю. Не могу сказать. Но если такие слова были сказаны, наверное, основания для этого есть.
Получается, нам ждать от правительства каких-то полумер?
Да. Это будут сдержки и противовесы. Сегодня одни побеждают, а завтра осуществляются какие-то [противоположные] меры, которые вызывают страх. А если бизнес боится, ничего не предпринимает и деньги не вкладывает, то консервативная партия имеет основания предъявить карты и сказать: вы же видите, от [предпринимателей] никакого прока, если мы не будем давить, они ничего не сделают. Это ситуация вполне возможная, она, видимо, будет характерна для этого периода.
А если правительство выберет путь между либерализацией и мобилизацией, то такая половинчатая стратегия сможет вывести экономику из кризиса?
Нет. Это все-таки должны быть изменения достаточно решительные. Нужно серьезное увеличение частных инвестиций. Частные инвестиции в последнее время сокращаются, и они не начнут увеличиваться до тех пор, пока не будет снят кризис доверия, который сегодня характеризует состояние нашей экономики и взаимоотношения между бизнесом и государством. Вот чтобы это изменить, нужны серьезные институциональные изменения, и возникает вопрос — до какой степени правящая элита согласна идти на попятную.
А как вы думаете, «пойти на попятную» в этом смысле правительство вообще сможет при нынешней внешней политике нашей страны? То есть Крым и Донбасс ему не будут мешать?
Будут мешать, конечно. А [как]убрать это, найти решение, [найти такое] изменение политики, которое вызовет удовлетворение со стороны наших сегодняшних противников – это я себе с трудом представляю. Не знаю, как это произойдет.
Получается, чтобы реализовать ту модель, которую предлагаете Вы, нужно полностью изменить курс внешней политики?
Да, серьезные изменения должны быть. Достаточно серьезные в том смысле, что они вызовут соответствующую позитивную реакцию в Украине и со стороны Запада, вообще со стороны международного общественного мнения. А так, чтобы это было просто — а вот, мол, мы что-то выдурили у Путина – этого будет недостаточно.
Шувалов сказал, что Ваши предложения по либерализации экономического курса будут учитываться в работе правительства. А какие конкретно, по-вашему, шаги должен кабмин предпринять в ближайшее время? Что будет для нас индикатором того, что курс правительства поменялся?
Это сначала будут определенные послабления для бизнеса. Может быть, не слишком решительные, [может быть], они и не будут такого значимого институционального характера иметь. Отступать — это трудно. В особенности такой элите, как наша. Но может быть, последующие события вызовут и более-заметные изменения, в том числе такие, как усиление роли судебной системы, закона. Это самая важная проблема, но она же и очень чувствительна для правящей элиты — она должна [будет] сделать серьезные уступки. Уступить в части применения законов и порядка их формирования в большей степени, чем это позволило бы ей сохранить свое к этому отношение — то есть делать по-своему, трактовать закон, как удобно. Это самый серьезный момент.
А те меры, которые правительство сейчас предпринимает…
Пока правительство ничего не предпринимает. Пока оно тратит деньги, которые еще пока есть.
То есть, по-вашему, все эти антикризисные меры…
Это только государственные расходы — существенных изменений нет.
Но вы чувствуете, что в высших эшелонах власти созрело решение сменить тенденцию?
Да, чувствую. Правительство ведь какое-то время было ориентировано на мобилизационный сценарий. Это период, с моей точки зрения, примерно с февраля 2014 года и до осени. К осени, когда начал падать рубль и начали падать цены на нефть, у меня такое ощущение, что они почувствовали, что зашли в тупик. Тогда стали рассматриваться и противоположные пути решения [проблем].
А что конкретно вы вкладываете в понятие мобилизационного сценария?
Мобилизационный сценарий – это то, что проводилось, начиная с 6 мая 2012 года.
Именно 6 мая? Достаточно символичная дата.
Да, это Болотная площадь и последовавшие за этим [властные] решения.
То есть один этот факт уже свидетельствует о том, что наша экономика чересчур сильно зависит от политики.
Да. По крайней мере, этому доказательство мы получили.
Мария Карпенко / АБН
