С момента введения санкций против России прошло уже больше года. Ограничения в отношении страны продлили еще на несколько месяцев. Тем не менее, уже можно подводить первые итоги «санкционной войны», вылившейся в экономический кризис в РФ. Именно вопрос того, как бизнес живет после санкций, был поднят в среду на одном из брифингов Петербургского международного юридического форум. В частности, речь шла о мерах, которые предпринимают компании, для выживания в кризис. По словам участников сессии, речь идет о неком водоразделе: до и после санкций.

Реструктуризация и реорганизация также приобрели новое звучание в контексте санкций, полагает руководитель налоговой практики Lidings Степан Гузей. Он обратил внимание на то, что это один и способов снизить издержки. «Буквально сегодня Герман Оскарович [Греф] заявил сегодня: «Изменения начинаются тогда, когда заканчиваются деньги». Именно поэтому всплески реструктуризации приходятся на момент кризисов», — полагает вице-президент по правовым вопросам Первой нерудной компании Михаил Попов. По мнению же вице-президента по корпоративным и юридическим вопросам «ПромСвязьКапитал» Батраза Плиева, при реструктуризации следует думать и оценивать весь возможный негатив.

Наряду с реструктуризацией компаний есть и более радикальный способ борьбы с издержками – банкротство. По словам Плиева, за последнее время число банкротств удвоилось. В принципе же, по мнению эксперта, ситуация после санкций оказалась не столь страшной. «Бизнес продолжает развиваться», — сказал он.

«Давно не менявшийся закон о банкротстве получил новое дыхание, причем именно в развитии прав кредитора, а не должника. Сейчас кредитов находится полностью в праве кандидатуры конкурсного управляющего. Кроме того, банки получили специальные права банкротства. Они имеют право банкротить должников без судебных решений, основываясь только на финансовых документах, которыми они обладают», — отметил Гузей.

В свою очередь финансовый аналитик ИХ «Финам» Тимур Нигматуллин отметил, что внутри компаний попавших под санкции можно выделить следующие несколько процессов. «Сокращение операционных издержек (как правило — ФОТ, маркетинг) и фокус на внутрироссийском рынке с целью снижения резко возросших геополитических рисков», — сказал аналитик.

Неисполнение контрактных обязательств в условиях санкций стало дамокловым мечом, многие компании перестают оказывать услуги, выплачивать деньги за товары и услуги, добавил юрист. «Здесь не столько вина сторон в рамках договора, но и в том что часто компании являются лишь одним из звеньев длиной цепочки. Неисполнение обязательств вызвано не только субъективными, но и объективными причинами», — считает представитель компании Lidings.

Говорить об изменении ситуации с административным влиянием для подсанкционных компаний Нигматуллин посчитал бессмысленным – большинство из них подконтрольны государству.

«В любом случае, правительство имеет рычаги влияния на советы директоров и менеджмент. Впрочем, отмечу, что правительство почему-то не спешит отменять норму по выплате 25% чистой прибыли госкомпаний в виде дивидендов или предоставлять «налоговые каникулы». Учитывая негативную экономическую конъюнктуру и нестабильность на финансовом рынке, это в ряде случаев снижает финансовую стабильность компаний», — полагает аналитик.

Нашлись однако для бизнеса позитивные изменения, считает Гузей. В частности, речь зашла о ритейле. О ситуации в этой отрасли рассказал директор по правовым и корпоративным вопросам «ОКей Групп» Владимир Лобастов.

«Мы как представители розничной торговли получили три удара по нашему бизнесу в течение года. Первое, понятное дело, западные санкции. Но два других удара мы получили, в общем-то, от нашего государства. Это продовольственные антисанкции, которые в большей степени ударили по отечественной экономике, потому что нам пришлось полностью перестраивать, фактически поменять поставщиков, а по порядку позиций никакое импортощзамещение невозможно», — сказал он.

«Много неприятностей дезорганизации в работу нам принесли проверки госорганов. В первую очередь это прокурорские проверки, когда стали резко расти цены, решили, что нужно очень тщательно проверять ритейлеров. А что собой представляет прокурорская проверка? Понятно, что прокурор приходит не один, готовится к проверкам надо заранее, в результате этот как минимум, на один рабочий день работа полностью парализована, причем не только в магазине, но и в бэк-офисе. У правительства нет внятной позиции с точки зрения развития розничной торговли», — пояснил Лобастов.

По его словам, помощь пришла неожиданно, откуда ее не ждали. Речь идет о постановлении Конституционного суда от 17 февраля этого года, которое внешне прошло практически незаметно. Однако документ признал ряд практик прокурорской проверки недействительными. Так, например, теперь прокурору нельзя нагрянуть с проверкой в магазин без специального мотивировочного письма. То есть он должен приходить лишь, когда у него есть некоторые основания подозревать торговую точку в каких-то нарушениях. Документ также ввел некоторые другие ограничения. По словам Лобастова, после этого решения КС бизнес смог вздохнуть с облегчением.

«На мой взгляд, антироссийские санкции, помимо влияния на макроэкономику в целом, преимущественно затронули компании из двух секторов — нефтедобычи и финансового. В первом случае, ограничение доступа на крупнейшие финансовые рынки для привлечения среднесрочного и долгосрочного финансирования привело к тому, компании были вынуждены вместо рефинансирования долга активно его погашать», — считает Нигматуллин.

Логично, что в подобной ситуации, попавшие под санкции нефтяные компании, были вынуждены пойти на сокращение инвестиционных программ. Также, под давлением оказались их дивидендные выплаты. Что касается запрета на закупки инновационных технологий нефтедобычи и нефтепереработки, то, на текущий момент, его эффект практически не заметен. Какие-либо негативные последствия ограничений проявятся лишь на 5-10 летнем горизонте (по мере ввода в эксплуатацию новых месторождений) в виде сокращения добычи трудноизвлекаемых углеводородов», — резюмирует аналитик.

В свою очередь, завершая обсуждение вопроса, Степан Гузей отметил, что ситуация с экономической точки зрения для бизнеса сложна, при этом в правовом поле она развивается позитивно. «Думаю, что преодолев те трудности, которые стоят, мы получим хороший толчок в развитии», — завершил обсуждение он.

Анна Наумова / АБН