В среду Роскомнадзор вынес предупреждение ИА «Росбалт» из-за материала о бывшем депутате Верховной Рады Украины Ириной Фарион. Материал под названием «Фарион, призывавшая к уничтожению Москвы, обвинила СК РФ в «маразме» вышел 8 июля с прикрепленным к нему видеоматериалом «Ирина Фарион призвала уничтожить Москву (русский перевод)». Представители регулятора усмотрели в записи «призывы к совершению преступлений по мотивам политической ненависти, а также разжигание национальной розни». Корреспондент «Агентства Бизнес Новостей» поговорил с генеральным директором информационного агентства Ларисой Афониной о стремлении властей взять под контроль работу журналистов.

Расскажите, с чем связано предупреждение Роскомнадзора?

Мы опубликовали ролик, в котором содержится выступление Ирины Фарион, украинского политика и публициста, которая призывает ко всяким карам на голову Москвы и вообще России. Пока письменного предупреждения мы не получили, соответственно пока нам нечего обжаловать. То есть, мы в подвешенном состоянии. Мы, как и все, узнаем новости с сайта Роскомнадзора о тех мероприятиях, которые регулятор собирается осуществлять в нашу сторону. Посмотрим, пришлют что-то официальное, дальше пойдем по определенной схеме. Будем с юристами рассматривать, потом обжаловать. Мы это проходили два года назад. Как для всей страны август, так для «Росбалта» июль. Третий год подряд проблемы с помощью Роскомнадзора у нас возникают.

А насколько, по-вашему, решение Роскомнадзора справедливо? Были ли там призывы?

Если иметь ввиду, что это достаточно неоднозначный украинский политик, это иллюстрация того, какими бывают политики на Украине. Да, бывают взвешенные, нормальные люди. А бывают достаточно взвинченные, со спорным мнением люди. Но, по сути, этот ролик был иллюстрацией к материалу. Роскомнадзор пристально следит за всеми нашими публикациями, поэтому во всех наших публикациях он видит скорее нарушение закона, чем нашу попытку расширить представление о происходящем у наших читателей.

Слова Ирины Фарион о том, что Москву нужно уничтожить, воспринимаются, наверное, как прямая речь «Росбалта», однако это не более чем иллюстрация к тому, что сейчас происходит на Украине. Когда мы сообщаем, что в Львовской области происходят взрывы, это же не воспринимается как какая-то попытка рассказать что-то во вред России. А в данном случае есть слова Ирины Фарион, на которую, кстати, заведено уголовное дело, идет расследование. Поэтому утверждать, что она виновата — мы не можем, но и прокомментировать не можем в связи с чем Следственный комитет заводит уголовное дело на эту гражданку. Мы объяснить не можем. Наш человек должен поверить как СК так и всем СМИ на слово в том, что она нехороший человек. Что конкретно она говорила, за что конкретно ей что-то инкриминируется, остается без объяснений. Наша попытка прокомментировать, что это за человек оказалось безуспешной. Мы можем написать, что она враг России и все, без всяких объяснений.

Удалили ли вы этот ролик с сайта?

Мы удалили этот ролик, чтобы не было вопросов лишних. Кто захочет посмотреть этот ролик, легко найдет его в интернете. Там видно, какая эта дама оголтелая. Понятно же что это у нас была иллюстрация того что происходит на Украине.

Вы напомнили, что в 2013 году было вынесено Роскомнадзором два предупреждения. В этой связи, не считаете ли вы, что против «Росбалта» ведется какая-то компания?

В последнее время было зарегистрировано такое количество законов, 132 законопроекта, которые касаются деятельности СМИ, поэтому не может это касаться только «Росбалта». Предположить, что это делается для того, чтобы «прищучить» «Росбалт» — смешно. Тенденция ужесточения законодательства началась довольно давно, а года два уже как приобрела довольно жесткий характер. Предположить, что все эти изменения законодательства сделаны для того, чтобы каким-то образом урегулировать деятельность «Росбалта» — слишком много о себе думать. Это, конечно же, направлено на все СМИ. А поскольку все наши чиновники, когда они получают предписание от начальства, берут его под козырек и начинают очень активно работать (хотя бы в первое время). Так и мы попали с роликами (2013 года — АБН), эти ролики были не про свободу слова. Тогда вышла корректировка закона, и [чиновникам] надо было продемонстрировать рвение. После того как мы победили в Верховном суде, за нами стали следить еще пристальнее.

У вас часто выходят материалы о расследовании обстоятельств убийства Бориса Немцова, не может ли это быть основанием для такого внимания властей?

Гадать можно по поводу чего угодно. Между прочим, все наши правоохранительные органы работают на то чтобы разобраться с убийством Немцова. Ну и что?

Я думаю, что это такое совпадение факторов. Идет общее ужесточение по отношению к СМИ. Это не нас одних касается, просто нам удалось выиграть в Верховном суде и мы оказались под софитами. А у нас есть маленькие издания, для которых штрафы от 100 тысяч до 1 млн рублей, чреваты закрытием СМИ.

Я не думаю, что есть конспирологические теории насчет Немцова. Если посмотреть наш контент, то при желании много за что можно было бы придраться, особенно за нашу свободную лексику, свободное мнение по Украине. Власть старается зарегулировать деятельность СМИ до такой степени, что шаг влево, шаг вправо, и СМИ ничего не может говорить. У власти свое представление о свободе слова, а нам с этим приходится работать.

Естественно, мы можем ошибиться, тем более, когда находимся в состоянии нервном и взвинченном. Каждая заметка — как мина замедленного действия. Мы же не знаем, как именно Роскомнадзор воспринимает эту заметку. Как это было в случае с Фарион. Ведь на Украине все далеко не так безоблачно, как например, считает наша оппозиция. Там есть вот такие люди. Достаточно однозначно настроенные к нашему государству. Но, видимо, Роскомнадзор считает, что нашему читателю не нужно знать, какие есть политики на Украине. Мы-то думаем, что что-то комментируем, а потом получим сообщение, что это экстремизм. У нас с Роскомнадзором разные представления об экстремизме. Видимо все делается, чтобы эти представления у власти и журналистов наконец совпали.

Максим Ярыгин / АБН