Сопредседателя петербургского отделения партии «Парнас» Андрея Пивоварова обвиняют в том, что он нарушил закон и воспользовался полицейской базой, когда был начальником штаба Демократической коалиции в Костроме на выборах в 2015 году. Пивоваров дал интервью АБН, в котором рассказал о суде по своему делу и о своем взгляде на непростую ситуацию, в которой партия оказалась перед сентябрьскими выборами.

Давай напомним, в чем именно тебя обвиняют?

Меня обвиняют по двум статьям уголовного кодекса: 272 – «Копирование, модификация или удаление компьютерной информации» и 291 — «Дача взятки должностному лицу».

Полицейский Алексей Никоноров, которого арестовали вместе с тобой, на сколько я помню, давал показания против тебя, потом признавался, что оговорил. Какая у него сейчас позиция?

На самом деле такого не было. Была информация, что он дал признательные показания, но этого не было. По-прежнему он отказывается от каких-либо обвинений о взятке и про остальное. У него две статьи – 290 «Получение взятки» и 286 «Превышение служебных полномочий». По-моему, он частично признает 286, от остального отказывается.

Что именно он признает?

Что он сам входил в полицейскую базу. Грубо говоря, у него не было полномочий на то, чтобы входить в нее.

А твоя позиция?

Естественно, никаких взяток я не давал. Более того, если говорить о базе, то удаления, копирования и модификации [информации] у меня не было. То есть, то, что я мог воспользоваться базой, смотреть на нее – не правонарушение. Я пришел [в участок] с сотрудником полиции, который дал мне сам доступ, который привел меня «за руку» в кабинет. Я ничего там не удалял, не копировал и не модифицировал. Это самый главный момент. Статья предполагает наказание за действие, но действия не было. Следствие пытается каким-то образом доказать, что оно было, якобы информация считывалась с монитора, и это копирование. Эксперты говорят, что это – чушь, и в суде я буду это доказывать.

Есть план, твоя замена на случай, если у тебя будет условный срок, и ты из-за этого не сможешь по закону участвовать в выборах?

У нас демократическая партия. Я надеюсь, что если будет условный срок, точнее, я надеюсь, что его не будет, но если он будет, я буду помогать коллегам, а дальше решит собрание конференции. Это если говорить про ЗакС. Что до Госдумы, то у нас уже есть команда — она в любом случае будет баллотироваться. Скорее всего, кто-то из этой пятерки или новый участник возглавит список партии в ЗакС.

Для тебя было сюрпризом решение Сергея Гуляева (сторонник «Парнаса», был одним из координаторов протеста дальнобойщиков — АБН) баллотироваться в ЗакС от партии «Яблоко»?

Нет, мы с ним встречались до того, как он объявил о своем решении. Он предупредил о своих планах. Сергей был товарищем нашей партии, но он посчитал, что электоральные перспективы «Яблока» выше с точки зрения регистрации, подписей. Это, конечно, тяжелый и затратный процесс. Территория, по которой он хочет выдвигаться – огромная. Он выбрал более безопасный путь – партию «Яблоко». Ключевую роль сыграла льгота на выборах.

Вы с ним в ссоре, в том смысле, что если на каких-нибудь других выборах захочет пойти от «Парнас», будет ли на нем бан?

Нет, никакого бана, никакой ссоры, но мы будем рассматривать [его кандидатуру] следующим образом. Если у нас, внутри Демократической коалиции есть другие достойные кандидаты, то мы будем в приоритете рассматривать их.

Гуляев сделал заявление после того, как с выборов снялся сопредседатель «Парнаса» Илья Яшин. Не боишься, что из партии начался исход людей?

Решение Гуляева не связано с Яшиным, потому что мы говорили с Сергеем о том, что он не будет выдвигаться от «Парнаса» за неделю-полторы до этого.

Решение Яшина сняться с выборов было правильным на твой взгляд?

Считаю, оно было ошибочным. Илья – серьезный политик, он имеет на это право. Партии будет без него тяжело, его участие дало бы нам несколько процентов. Мне жаль, что он принял такое решение, но он – мой товарищ и однопартиец. Для меня это – внутрипартийная дискуссия и не более того.

Когда обсуждался формат участия лидера «Парнаса» Михаила Касьянова, и все шло к тому, что он будет без праймериз занимать первое место в списке, у тебя какая позиция была?

Это было общее решение федерального политсовета — я инициативу поддержал. Более того, когда политсовет рассматривал эту конструкцию, уже было известно, что коллеги по Демкоалиции ее поддерживают. Я помню, Алексей Навальный и Леонид Волков говорили, что нужно делать это быстрее, быстрее заявлять участие в выборах. В тот момент, когда комитет «Парнаса» принимал это решение уже конструкция была предложена в рамках Демкоалиции, мы просто подтвердили решение.

А тогда Яшин протестовал против этого хоть как-то?

Нет. Решение было принято почти единогласно. Не могу сказать точно, но не помню, чтобы кто-то яро был против.

Безотносительно Яшина и всего остального, ты считаешь, что это была хорошая идея или вынужденная мера? Почему ты поддержал?

Считаю, что это была рабочая конструкция. Учитывая вклад лично Касьянова, мне кажется это правильным решением, к тому же тут стоял вопрос тяжеловесов. Мы все хотим видеть новые лица. Однако список людей в оппозиции, у которых есть опыт управления на уровне Госдумы или еще чего-то такого не такой уж и большой. Касьянов, Михаил Ходорковский… Выдвинув на первое место Касьянова, мы показали, что мы серьезны.

То есть если на следующих выборах опять возникнет такой вопрос ты тоже будешь голосовать за то, чтобы Касьянов без праймериз занял первое место?

Нет, буду смотреть по ситуации. Может быть, будет новый лидер, который также будет обладать статусом, весом и федеральной известностью. К сожалению, в Демкоалиции сейчас людей с федеральной известностью больше нет. Не может в выборах участвовать ни Навальный, ни Ходорковский.

Мы знаем, что часть твоих сторонников во время выборов в Костроме уехала или перестала участвовать в выборах, при этом у них были  серьезные претензии к Яшину. Это было после твоего ареста. В этот раз, по другому, но он тоже причина некоего раскола. Не много ли – два таких случая за два года?

Про Кострому – я не видел больших конфликтов, может быть какие-то личные трения были. Давай не списывать личные трения на политические разногласия. Все люди были в Костроме политическими соратниками и то, что кто-то на кого-то не так посмотрел не политическая проблема. Сейчас же произошла политическая история внутри партии. Зампред партии высказал желание об определенном построении списка. Бюро проголосовало, выступило за иную позицию. Это в рамках политической структуры и не значит, что кто-то должен хлопнуть дверью, кто-то должен кого-то ненавидеть.

Мы с Яшином соратники не смотря на разную политическую позицию. Надеюсь, он сделает новый доклад и приедет в Петербург его презентовать. Я буду рад его видеть, например, тут на выборах в списке «Парнаса» в ЗакС.

Иными словами, репутации человека конфликтного, с которым тяжело договариваться, у Яшина нет?

Нет, он — человек принципиальный. Может быть он — жесткий переговорщик, но тут и плюсы и минусы. Он отстаивает свою позицию, своих людей и это скорее плюс.

Вернемся к твоему делу. Если мы говорим о худшем исходе, тебя перспектива стать самым известным российским политзеком хоть немного не подбадривает?

Я, во-первых, не думаю, что буду самым известным политзеком. Во-вторых, это очень печальная известность. Если человек эксперт в энергетике, социологии или еще в чем-то — это одно, когда человек известен тем, что он провел какое-то время в СИЗО, не согнулся — это хорошо, но не функция политика. Выиграть выборы вот функция политика. Я к такой известности совсем не стремлюсь.

Прости за слегка личный вопрос, но, я правильно понимаю, что у твоей мамы проблемы со здоровьем, даже группа инвалидности есть?

Да, все правильно.

Ты с ней живешь, и ты — единственный ребенок в семье?

Да.

Соответственно, если тебя посадят, насколько это для твоей мамы опасно с точки зрения здоровья?

Даже то, что уже было, нанесло ей сильный удар по здоровью. Это будет очень, очень плохо.

Артем Александров / АБН