Не имея профильного образования в палеонтологии, но закончив магистратуру по программе «корпоративные финансы», выпускник СПбГУ Денис Шевяков создал в Петербурге официальный бизнес по продаже динозавров.

В петербургском Университете Денис Шевяков закончил бакалавриат по специальности «международный менеджмент», а затем магистратуру по программе «корпоративные финансы». По найму в итоге он не проработал ни дня, еще в конце учебы открыв магазин экипировки для единоборств 4mma. Однако единоборства уступили место динозаврам, увлекшись ими петербуржец создал проект Paleohunters, заняв по данным АБН официальную нишу по торговле окаменелостями.

АБН: Как возникла идея превратить палеологию в бизнес? (мы не нашли каких-либо официальных конкурентов в Петербурге)

Денис Шевяков: Года 4 назад друг рассказал, что у него есть товарищ, который ищет под Петербургом трилобитов возрастом почти полмиллиарда лет. Для человека, коллекционирующего жуков и детства увлекающегося динозаврами, звучало очень впечатляюще, и я, конечно же, напросился. Там я познакомился с Михаилом Воскресенским, который этим занимался как хобби, но была идея, что из этого можно сделать интересный бизнес — палеотуризм. Но я же сразу загорелся тем, что продажа окаменелостей может стать не менее интересным бизнесом. С тех пор я занимаюсь магазином, а Михаил — создает сеть палеопарков по России, где любой желающий может почувствовать себя палеонтологом и самостоятельно отыскать окаменелости, и развивает онлайн школу по палеонтологии и геологии.

АБН: Сразу уточним, насколько все это легально?

Денис Шевяков: Никаких ограничений на оборот окаменелостей и метеоритов в России нет. На поиск — есть, но все наши образцы добыты в соответствии с законом. Все можно купить совершенно официально.

АБН: Останки динозавров не являются достоянием страны?

Денис Шевяков: В России коммерческого поиска динозавров нет, их ищут ученые в научных целях. Все динозавры, которых сейчас ищут на продажу, из США. Там и динозавров полно, и никаких ограничений на вывоз.

АБН: Что-то все-таки невозможно купить и продать?

Денис Шевяков: Как я уже упомянул выше, ограничений на оборот нет. Есть ограничения на добычу и на вывоз из страны.

АБН: Во сколько лично Вы оцениваете рынок окаменелостей в России и Петербурге, речь о годовом обороте? Насколько он находится в «серой» зоне?

Денис Шевяков: Рынок в России пока в зачаточном состоянии, мы его создаем. Для среднестатистического россиянина то, что мы продаем, это какая-то невероятная редкость, которую можно увидеть только в музеях, а купить уж точно нельзя. Раньше было очень много негатива в соцсетях: постоянно, говорили, что это все подделки и что мы все печатаем на 3D принтере. Никому и в голову не приходило, что найти зуб мегалодона это совершенно рядовое событие для поисковиков, которые этим занимаются и находят их сотнями. Сложность не в том, чтобы найти зуб, а в том, чтобы найти редкий коллекционный образец. Поэтому пока для нас главное донести до людей то, что обладать зубом мегалодона или даже целым скелетом динозавра это не что-то из области фантазий. Окаменелости так же доступны, как и другие более привычные предметы коллекционирования — живопись, монеты и т.п. В общем, занимаемся просветительской деятельностью и наблюдаем хорошие результаты: негатива стало меньше, спрос вырос. Но конкретные цифры по объему рынка я пока не возьмусь называть, это будет пальцем в небо, очень много скрытого спроса. По поводу серой зоны — почти все небольшие конкуренты в России это частники, которые не имеют даже ИП. Но и обороты там совсем небольшие.

АБН: Государство в лице музеев участвует в этом рынке?

Денис Шевяков: В мировой практике музеи очень часто пополняют свои экспозиции, покупая образцы наравне с другими участниками рынка: напрямую у дилеров или участвуя в аукционах (например, в 1997 году за тираннозавра Сью музей отдал $8,3 миллиона долларов. Это был рекорд по стоимости для окаменелостей, который побили только в этом году). В России же такой практики совсем нет. К нам обращаются только частные музеи.

АБН: Есть шансы того, что самое ценное уйдет за рубеж?

Денис Шевяков: По закону образы, представляющее собой культурную ценность особого значения не могут быть вывезены из страны, Министерство культуры не разрешит.

АБН: Вы отправляете часть заказов за границу, таможня все дает «добро»?

Денис Шевяков: Регулятором тут выступает не таможня, а минкульт. Как я уже сказал, они не разрешают вывозить только культурные ценности особого значения. Как правило, это образцы представляющие научную ценность. С такими образцам, найденными на территории России, мы не работаем в принципе.

АБН: С другой стороны, Вы и поставляете из Китая и США, с ними нет проблем?

Денис Шевяков: Все зависит от конкретной страны. Например, из Китая вывоза сейчас нет, на рынке представлены те образцы, которые были вывезены до запрета. В США нет совершенно никаких ограничений на вывоз. В Европе для определенных образцов нужно получать разрешение на вывоз.

АБН: Нет опасений, что завтра Ваш бизнес станет вне закона?

Денис Шевяков: Совершенно нет! Ввоз окаменелостей вряд ли кто-то запретит, добычу тоже, оборот тем более. Если усложниться вывоз — не беда, мы развиваем внутренний рынок и почти ничего не вывозим из страны, а только ввозим в том числе и очень ценные образцы. Кстати, мировая практика показывает, что рано или поздно такие образцы передаются частниками в музеи, так что можно сказать, что мы работаем во благо страны!