Историк Георгий Лаврентьев предложил взглянуть на прошлое через неожиданную призму – историю обычного сугроба. В беседе с АБН24 эксперт напомнил, что климатический фактор часто выступал в роли молчаливого союзника или безжалостного противника, кардинально меняя расстановку сил.

Фото: pxhere.com

Лаврентьев напомнил, что классическим примером является трагическая для наполеоновской «Великой армии» зима 1812 года.

«Многие ошибочно полагают, что французов погубили декабрьские морозы под Березиной, — уточнил Георгий Лаврентьев. — На самом деле, катастрофа началась гораздо раньше. Уже во время отступления из Малоярославца в конце октября выпавший мокрый снег и гололедица сделали дороги непроходимыми, сотни лошадей падали ежедневно, артиллерия и обозы забрасывались. Холод лишь довершил разгром деморализованной, голодной и уже потерявшей строй армии».

Собеседник АБН24 противопоставил этому опыту знаменитый переход Суворова через Альпы в 1799 году, где русские чудо-богатыри столкнулись не только с врагом, но и с коварством горных снегов и ветров, что потребовало невероятной силы духа и выучки. Особое внимание историк уделил роли снега и мороза в военных операциях уже в XX веке. Знаменитое контрнаступление под Москвой в декабре 1941 года было бы невозможно без устойчивого снежного покрова, сковавшего немецкую мобильную технику, в то время как красноармейцы, лучше экипированные для зимы и использовавшие лыжные батальоны, получили серьезное тактическое преимущество.

«Мороз под -30 градусов в те дни превращал немецкие окопы в ледяные ловушки, — привел пример Ильин. — Смазка в оружии замерзала, танки приходилось часами разогревать, а обморожения порой выводили из строя больше солдат, чем огонь противника. Это был классический случай, когда стихия стала полноправным участником боя на нашей стороне».

Ученый также указал на менее известные, но не менее значимые эпизоды: снежные заносы, сорвавшие планы белой армии во время Гражданской войны, или критическую роль своевременного ледостава на Неве для организации «Дороги жизни» в блокадном Ленинграде, когда тонкий, еще не окрепший лед уже был спасением, а толстый — гарантией снабжения.

Георгий Лаврентьев подчеркнул, что умение использовать сугробы и мороз как союзника, готовиться к ним и выдерживать то, что для противника становилось непереносимым испытанием, не раз становилось одним из скрытых, но ключевых факторов, влиявших на исход событий и в конечном счете на судьбу всей страны.