В среду стало известно, что Россия договорилась с ОАЭ и создаст в Абу-Даби торговое представительство. В официальном сообщении правительства подчеркивают, что мера направлена на укрепление экономических связей и инвестиционного сотрудничества двух стран. Однако политика Кремля, внезапно развернувшегося в сторону нефтяных монархий Персидского залива, может показаться непоследовательной. Ранее Россия активно поддерживала их конкурентов по региону – Сирию и Иран. «Агентство Бизнес Новостей» узнало у экспертов по Ближнему Востоку, что стоит новой политической игрой Москвы.
По мнению директора Центра анализа ближневосточных конфликтов при институте США и Канады РАН Александра Шумилина, нефтяные монархии Персидского залива пытаются увести Россию от сотрудничества с Ираном. Это их стратегическая цель, реализация которой длится уже очень долгое время.
При этом ничего нового в российском сотрудничестве с нефтяными монархиями Персидского залива нет. Россия действительно активно работает в этом направлении, потому что монархии персидского залива создают благоприятные условия для работы. «Особенно ОАЭ. Их гибкость, в отличие от, например, Катара, готовность к сотрудничеству и ставка на межцивилизационный диалог», — отметил эксперт».
Тезис об экономической выгоде работы с ОАЭ разделяет доцент факультета международных отношений СПБГУ Александр Сотниченко. Эксперт отмечает, что интересы ОАЭ и России соприкасаются именно в коммерческой сфере.
«Если говорить об открытии нашего торгового представительства, то ОАЭ, как правило, не особенно вмешивается в дела Ближнего Востока. Это одно из самых мирных государств региона. У России в ОАЭ действительно могут быть значительные интересы: во-первых, инвестиции в недвижимость, а во-вторых экспорт технологий, связанных с добычей и переработкой нефти, и, наконец, туризм – ОАЭ заинтересованы в российских туристах. В целом, российский бизнес с ОАЭ действует уже давно, но прежде всего – это недвижимость и туризм», — утверждает эксперт.
Также, по мнению Сотниченко, Россия может экспортировать военную технику в ОАЭ. В эту пользу говорит возросшая нестабильность в регионе. «Однако, принимая во внимание малые масштабы страны, говорить о том, что эти проекты были бы сильно выгодны для нашего ВПК — не приходится», — отметил аналитик.
Однако если ОАЭ ставят во главу угла развитие коммерческих связей, а все другие задачи для них второстепенны, то, как отметил Шумилин, Саудовская Аравия наоборот решает задачи геполитического характера. Политолог уверен, что монархии Персидского залива пытаются отвадить Россию от взаимодействия с Ираном.
«Разумеется, есть соперничество между Ираном и монархиями, и Россия пытается на нем балансировать таким образом, чтобы извлечь экономическую выгоду из предлагаемых монархиями условий, но при этом, похоже, что российский выбор склоняется в сторону Тегерана», — прокомментировал Шумилин позицию Россию между Ираном и монархиями.
Иначе видит положение на Ближнем Востоке Сотниченко. Он отметил, что Россия пытается проводить разностороннюю политику в регионе. «Судя по всему, укрепление отношений с ОАЭ находится в русле укрепления сотрудничества со странами Персидского залива. Сюда же можно отнести укрепление отношений России и Саудовской Аравии», — резюмировал арабист.
Ранее, напомнил Сотниченко, на Петербургский экономический форум приезжал министр обороны Саудовской Аравии. Тогда Мухаммед бен Сальман встретился с президентом РФ Владимиром Путиным и заключил соглашение между Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) и саудовским суверенным фондом Public Investment Fund (PIF) – в результате саудиты инвестируют в российские проекты порядка $10 млрд.
Тем не менее, как утверждает востоковед, «для России более перспективно сотрудничество с Ираном, но, по мнению российского правительства, мы должны диверсифицировать нашу политику на Ближнем Востоке и в равной степени контактировать как с Ираном, так и со странами Персидского залива».
Шумилин же указал, что выбор российского руководства в пользу Ирана обусловлен не только его экономической перспективностью, но и, как считают власти в РФ, Тегеран сохраняет анти-американскую направленность политики.
