На прошлой неделе мужчина по имени Борис Гриц прорвался в редакцию радиостанции «Эхо Москвы» и ударил ножом в горло журналистку Татьяну Фельгенгауэр. Нападавшего быстро скрутила охрана, на следующий день суд арестовал его на два месяца, однако напуганные журналисты продолжают ощущать себя в опасности и готовы вооружиться.

Дмитрий Курдесов Руководитель движения «За безопасность»

Начну с простого факта: работа журналиста, особенно пишущего на острые социальные и политические темы, всегда сопряжена с риском. В России журналистов калечили и, к большому сожалению, убивали, и не всегда преступников удавалось найти и привлечь к ответственности.

Каждое нападение на журналиста закономерно вызывает в обществе негодования и требования скорее найти виновных. Государств в лице правоохранительных органов, прежде всего — полиции, делает все возможное, но иногда ради порции «горячего» материала журналисты самонадеянно идут на сознательный риск и помочь им в такой ситуации практически некому (вспомним расстрел редакции французского сатирического журнала Charlie Hebdo).

На Западе о мерах безопасности журналиста говорят в большинстве учебных заведений, в которых учат будущие «золотые перья». В нашей стране студенты факультета журналистики часто видят себя исключительно ведущими популярных ток-шоу, а преподаватели сознательно потакают ученикам, уделяя вопросу безопасности несколько минут вместо положенных часов. Тому есть свое объяснение: нападений на журналистов не больше и не меньше, чем на представителей других профессий.

Но вернемся к трагедии на «Эхо Москвы». Нападения на Татьяну Фельгенгауэр нужно, а самое главное — можно было избежать. Борис Гриц — обычный 54-летний мужчина, проживавший последние годы в Израиле и одержимый идеей, что журналистка радиостанции телепатически (!) его насилует. Гриц, как выяснилось, долго планировал нападение, пытался разузнать домашний адрес Татьяны, вел подробный дневник в интернете, жаловался на козни журналистки знакомым и друзьям. Гриц действовал решительно и дерзко, миновать проффесиональную охрану бизнес-центра, в котором располагается редакция радиостанции, ему удалось за считанные секунды.

«Эхо Москвы» на следующий день после нападения на журналистку разместило видео проникновения Грица в бизнес-центр. Гриц подошел к стойке, за которой сидел (!) один охранник (утверждается, что обычно дежурят два охранника, но шла пересменка), прыснул ему в лицо из газового баллончика и далее легко пролез под турникетом. Времени у преступника хватило, чтобы подняться на 14-й этаж (!) и ворваться именно в ту комнату, где в эту минуту отдыхала после эфира Фельгенгауэр. Грица нейтрализовала «местная» охрана, но, спрашивается, где она была, пока нападавший поднимался с первого этажа?

Полагаю, не надо быть профессионалом в области безопасности, чтобы оценить условия, которые позволили Борису Грицу осуществить преступный замысел. Но я лично не хочу и не буду давать оценку действиям коллег, ведь даже из простого пересказа событий того дня видны все ошибки сотрудников службы охраны (безопасности), которые привели к тяжелым последствиям для девушки.

От отчаяния, иначе не сказать, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов в эфире «Эха Москвы» в сердцах бросил, что планирует вооружить редакцию травматическим оружием. Он опасается за своих сотрудников (за богатую историю «Новой газеты» убиты и из-за угроз покинули страну около десятка журналистов издания), нападение на Татьяну Фельгенгауэр стало последней каплей терпения.

Понимаю желание Муратов обезопасить журналистов. Лишь сомневаюсь, что травматический пистолет поможет журналисту от внезапного нападения. Представим на минуточку, если бы у Татьяны Фельгенгауэр был пистолет, успела бы она им воспользоваться? Конечно, нет. Она, находясь в редакции, скорее всего, оставила бы пистолет в сумочке, будучи полностью уверенной, что никакая опасность в офисе ей не грозит. Поэтому логичней усилить охрану как на этаже редакции, так и на всех других этажах, а самое главное — обеспечить быструю связь между всеми постами охраны (при их наличии, конечно), чтобы у преступников не осталось никаких шансов проникнуть вглубь здания.

Наш мир за последние двадцать-тридцать лет стал сложнее. С одной стороны, необходимы новые меры безопасности, с другой — прогресс позволяет журналисту самостоятельно обезопасить себя от потенциальных угроз. Сегодня легко хранить информацию в «облаке» и незачем прятать диск с «уликами» под половицей, вести переговоры с источником можно в анонимных чатах. Технологии позволяют не выходя из дома или не покидая офис проделать большую работу по сбору и анализу фактов, которые в конечном счете станут ядром сенсационного расследования.

Я ни в коем случае не призываю журналистов прятаться по домам или офисам. Не всегда это возможно. Но и не всегда возможно защитить журналиста, который, например, отправился в командировку в «горячую» точку, попросту говоря, на войну. Несмотря на то, что журналисты во всем мире находятся под охраной международных актов, на карте остаются страны потенциально опасные для работы корреспондента — Сирия, Ирак, Йемен, Бангладеш, Южный Судан и Мексика. Работая в этих станах, журналист идет на осознанную опасность, и ничего с этим, к сожалению, не поделать.

Журналист, а тем более хороший журналист, выполняет важную для общества функцию, и защита журналиста, как и его семьи и близких, — прямая обязанность государства. Нападения на журналистов в России — случаи, которые сразу берутся на контроль руководителями правоохранительных ведомств и чаще всего расследование дела доводится до конца. Но любому журналисту стоит помнить, что 80% его безопасности — это те меры предосторожности, которыми он руководствуется в повседневной жизни.