Мурманская область. Мурманская область лидирует по количеству моногородов, расположенных непосредственно за Полярным кругом, – на регион приходится семь таких муниципальных образований из 12, а в целом в Арктической зоне их 40 (321 всего по России или 10% от общего числа населения страны – данные ВЭБ.РФ).
Фото: Министерство строительства Мурманской области
Моногорода ученые называют исключительным социально-экономическим феноменом, так как они пошли путем революционного, а не эволюционного развития.
«Развитие их, как сложного феномена, требует научно-обоснованного и методологически проработанного стратегирования. Это значимый элемент социально-экономического и геополитического каркаса российской Арктики», — рассказал первый заместитель генерального директора Федерального исследовательского центра Кольского научного центра Российской академии наук Владимир Дядик.
При этом из моногородов, находящихся за Полярным кругом, условно современная стратегия развития есть только у Норильска, для Северодвинска и Онеги в Архангельской области такие документы были составлены давно и уже морально устарели, у остальных городов их и вовсе нет. В Мурманской области единственным городом, для которого составили стратегию социально-экономического развития (но только до 2020 года), был Кировск, для остальных план жизни власти не обозначили.
«Такой подход к моногородам выглядит неправильным по трем причинам. Первая – в них проживает четверть населения российской Арктики. Вторая –моногорода составляют основу северной экономики, здесь работают крупнейшие системообразующие налогоплательщики «ФосАгро», «Норникель», «Северсталь», «Еврохим», «Севмаш», «Акрон». И третья причина: с геополитической точки зрения, моногорода – это устоявший формат социально-экономического присутствия страны в Арктике, мобилизационная площадка для новой хозяйственной и экономической деятельности по освоению континентальных и шельфовых ресурсов, логистических, коммуникационных, оборонных проектов. Это реперные точки, на которых держится экономика Арктики», — отметил Дядик.
При этом для таких городов ученые выделяют ряд специфических угроз. Так, для всех промышленных моногородов характерна зависимость городской экономики от конъюнктурных факторов, связанных с градообразующей компанией, риски колебаний зарплаты местных жителей и доходов бюджета, неразвитость непрофильных отраслей экономики, малого и среднего бизнеса, сферы услуг. Но для моногородов Арктики, помимо этого, выделяют угрозы комплексного удорожания производственных и коммунальных ресурсов, обусловленных феноменом «северного налога». Еще два негативных фактора – ускоренный износ инфраструктуры и необходимость северного завоза.
Одной из особенностей, которую важно учесть для того, чтобы понять, как развивать моногорода, эксперты называют наличие четырех стейкхолдеров, а не трех, как для остальных таких муниципалитетов: помимо градообразующего бизнеса, бизнес-сообщества и местной исполнительной власти еще и федеральные органы власти, которые формируют систему стратегических приоритетов для АЗРФ.
«Эти факторы делают арктические города сложным объектом управления. Их развитие требует скоординированной системной работы всех стейкхолдеров с одной стороны и консолидации всех имеющихся ресурсов, общности целей и задач с другой стороны», — заключил Владимир Дядик.
По мнению ученых, роль моногородов в Арктике не будет ослабевать в ближайшие годы, в том числе и на фоне наращивания мощностей Севморпути.
