Разрыв между средней пенсией и средней заработной платой растет, и это выглядит странно на фоне отчетов о росте экономики. Почему официальные цифры говорят об улучшении, а большинство людей этого не чувствуют, АБН24 рассказал директор Института нового общества Василий Колташов.
Фото: freepik.com
Основная причина рекордного разрыва между средней пенсией и средней заработной платой, по словам эксперта, заключается не столько в реальных экономических процессах, сколько в особенностях статистического учета. Росстат, действуя в рамках своей методики, фиксирует значительный рост заработных плат, который на практике сосредоточен лишь в отдельных секторах – прежде всего в обрабатывающей промышленности и сфере военных выплат. Именно здесь наблюдается наиболее заметное повышение доходов, что и отражается в официальных данных. Однако для большинства наемных работников, особенно тех, кто трудится по серым или неполным контрактам, ситуация гораздо скромнее: их доходы за последние годы практически не изменились, а рост цен заметно снизил их покупательную способность. Многие признаются, что их зарплата осталась на уровне 2019 года, при том что расходы выросли в разы.
«Статистическая картина, формируемая Росстатом, во многом отражает лишь ту часть экономики, которая наиболее прозрачна и стабильна – крупные предприятия, где преобладают белые контракты и официальная занятость. В этих условиях средняя заработная плата, фигурирующая в отчетах, описывает не общее положение дел, а ситуацию в наиболее благополучных секторах рынка труда. Остальная, менее формализованная часть экономики – малый бизнес, временная занятость, самозанятые и фрилансеры – оказывается практически невидимой для статистики. Поэтому расчет средней зарплаты выглядит оптимистичнее, чем реальность, и вызывает у многих людей недоумение: видя в сводках сумму в 100 тыс. рублей, они спрашивают – где же эти доходы», — пояснил спикер.
Росстат не занимается анализом социальной справедливости или реальных выплат – его задача заключается в построении статистической модели экономики по официальным данным. И если бы он одновременно публиковал две цифры – среднюю зарплату по формальной, «белой» экономике и среднюю по экономике в целом, – различие между ними, вероятно, составило бы не менее 30%. Это помогло бы яснее показать, что официальная статистика отражает лишь часть экономической действительности.
«Пенсионная система в этом смысле находится в иной позиции: она опирается на реальные выплаты, и потому не может позволить себе «красивую» статистику. Пенсионные доходы зависят от фактических отчислений, а значит, ближе к реальному положению дел, где рост доходов весьма умеренный, а инфляция ощутима. За последние годы цены на многие товары и услуги выросли в два-три раза. Конечно, если ориентироваться на базовые продукты вроде хлеба и молока, рост не кажется катастрофическим, но широкий потребительский набор подорожал значительно, что особенно тяжело для пенсионеров», — добавил Колташов.
Реальная экономика развивается сложнее и противоречивее, чем это отражается в официальных показателях. Простое общение с людьми показывает, что у большинства работников доходы не увеличились в той мере, в какой сообщается в отчетах. Да, есть отрасли, где наблюдается рост, но в целом ситуация неоднородна: одни получают сейчас заметно меньше, чем в 2019 году, а другие — значительно больше. Так усиливается разрыв в оплате труда между различными группами. В итоге средний показатель по стране формально показывает «плюс», но этот прирост гораздо скромнее, чем кажется на бумаге. Это не ошибка статистики, а следствие того, что формальная экономика и повседневная жизнь населения существуют в разных плоскостях: одна в мире расчетов и таблиц, другая – в мире реальных цен, доходов и постоянных компромиссов.
